Из Антологии русской поэзии Серебряного века
Анненский Иннокентий Федорович (1855-1909) — родился в Омске в семье начальника отделения Главного управления Западной Сибири. Директор классической гимназии, переводчик, Анненский писал собственные стихи втайне, для них и сейчас остаются характерными таинственность, неразгаданность, и произнесенные, они оставляют по себе тонкое молчание, почти немоту, как чудесный, но почти забывшийся сон. Касательно критических статей Анненского Корней Чуковский упрекал автора в недоговоренности, упрекал — как потом выяснилось особенно из стихов — в главном достоинстве творчества поэта.
Сологуб Федор Кузмич (1863-1927) — родился в Санкт-Петербурге в семье портного. Настоящая фамилия Тетерников. Существует традиция отверженной проклятой поэзии, причем, таковой не по обстоятельствам своего существования, а по своей природе. Это поэзия антиобаяния, и она необходима для понимания творческого обаяния истинного, а не мнимого. Сологуб бывало ночами ходил босиком по Петербургу, это был странный, мрачный, резких человек, Василий Розанов назвал его «кирпичом в сюртуке». Такова его и поэзия, с кровью отколотая, зазубренная и — этим весьма ценная. Особенно пугает своеобычная изысканность Сологуба; но Аристотель относил эстетический страх к источникам катарсиса (очищения).
Иванов Вячеслав Иванович (1866-1949) — родился в Москве в семье землемера. Хозяин Башни (так он определял свою квартиру на Таврической улице в Петербурге, где устраивал собрания творческой и философской элиты). Подобно Брюсову, и даже в большей степени, стремился к мистериальному способу существования, однако, москвич по рождению, он и в мистериальности был добронравен и ласков. За его эстетическими воспарениями стоит старомосковское добродушие, что вроде бы оттеняет его «избранность» комизмом, но одновременно делает его поэзию волшебной в том смысле, что все ее предметы, слова и понятия, как в сказке, подают свои уникальные голоса.
Мережковский Дмитрий Сергеевич (1866-1941) — родился в Петербурге в семье чиновника. Муж Зинаиды Гиппиус. Юношей Мережковский предстал со своими стихами перед Ф.М. Достоевским, который послушал, поморщился и посоветовал молодому человеку: «…чтобы хорошо писать, страдать надо, страдать…». Такой отзыв действительно заставил молодого поэта страдать, однако совету Достоеского он внял, и всегда потом за счет скупости внешней формы старался передать именно внутреннее напряжение мысли, страдающего чувства.
Бальмонт Константин Дмитриевич (1867-1942) — родился в деревне Гумнищи Владимирской губернии в семье юриста. Символист. Качество поэзии Бальмонта сильно и выгодно выражено в его переводах, в оригинальной поэзии истинная поэзия переплетается у Бальмонта с поэтическим эпатажем, которого сам он, складывается ощущение, не ощущает, часто это переплетение доходит до неразрывности.
Гиппиус Зинаида Николаевна (1869-1945) — родилась в городе Белёве Тульской губернии в обрусевшей немецкой дворянской семье. Жена Дмитрия Мережковского. Подобно Жорж Санд, часто надевала мужское платье, более того, писала стихи от мужского имени. При всей своей активности и заносчивости достаточно таинственная фигура, говорящая о себе все и почти ничего. «Увидел» ее может быть разве что Алексей Тиняков и выразил ее живую сущность в своих любовных, обращенных к ней стихах наглядней, чем она сама ее выражала. Сама же Гиппиус, подобно Печорину, говорила, что с детства в ней подозревали испорченность, хотя испорченности в ней не было, а была, наоборот, религиозность. Так же таинственно, упрямо и гордо, она, точно кариатида, держала на себе Серебряный век.
Бунин Иван Алексеевич (1870-1953) — родился в Воронеже в семье помещика. Очень высоко ценил свои стихи, писал их с гордостью и аристократическим достоинством. Когда помраченные революцией крестьяне ринулись на него, он так на них прикрикнул, что они сразу стушевались и присмирели. Весьма примечательно отношение к бунинской поэзии В.В. Набокова, который называл «удивительные струящиеся стихи» Бунина — «лучш<им>, что было создано русской музой за несколько десятилетий» и предпочитал их «той парчовой прозе, которой он был знаменит».
Кузмин Михаил Алексеевич (1872-1936) — родился в Ярославле в дворянской семье. Яркий пример эдакой параллельной реальности литературной жизни. Кузмин огромную роль в литературе отводил стилизации, сам любил стилизовывать свои произведения под образцы литературы поздней античности и «галантной» литературы XVIII столетия (западноевропейской). Но в последнем своем поэтическом сборнике «Форель, пробивающая лед» он старается пробить ту кристаллическую субстанцию эстетства, которую сам наращивал всю жизнь.
Брюсов Валерий Яковлевич (1873-1924) — родился в Москве в купеческой семье. Встряхнул общество 90-х годов XIX века однострочным стихотворением: «О закрой свои бледные ноги», вызвавшее негодование Владимира Соловьева, Василия Розанова, усмешку Чехова. Впоследствии Брюсов приобрел репутацию бесстрастного мастера, холодного в своем совершенстве. Иногда ему даже отказывают в живом поэтическом движении. Живое поэтическое движение у Брюсова безусловно есть, просто он был всегда несколько осторожен с самим этим движением.
Волошин Максимилиан Александрович (1877-1932) — родился в Киеве в семье юриста. Характерно, что на протяжении почти всей жизни вдохновительницей и ближайшим другом Волошина оставалась его мать Елена Оттобальдовна (Пра — как называл ее сам поэт). Волошина нельзя отнести к мастерам лирической поэзии, ближе она ветхозаветному пророческому духу. Причем, как и у пророков, у него конкретика, злоба дня сочетается с метафизическими и эсхатологическими прозрениями. Как и пророки, Волошин лично участвовал в общественной жизни, укрывал раненых красных от белых, побежденных белых от красных, несколько раз вызволил из тюрьмы Осипа Мандельштама. Гений места крымского поселка Коктебель, где гостили у него Н. Гумилев, М. Цветаева, О. Мандельштам, М. Булгаков, М. Зощенко и многие другие. Пророческий дух сочетался в нем с карнавальной праздничностью и мистификаторством.
Саша Черный (Гликберг Александр Михайлович) (1880-1932) — родился в Одессе в семье провизора. Пожалуй, первый значительный поэт-ироник в русской поэзии, до него многие отметились в этом жанре, но всегда это была шутка рядом с собственной серьезной поэзией или шутка рядом с чужой серьезной поэзией. Был, конечно, в XVIII веке Василий Майков с его веселой поэмой «Елисей, или Раздраженный Вакх», и большинство пушкинских стихов пронизано иронией… Но Саша Черный саму свою серьезную поэзию сделал иронической, а ироническую, соответственно, серьезной. Умер Саша Черный героической смертью, спасая людей во время пожара.
Андрей Белый (Бугаев Борис Николаевич) (1880-1934) — родился в Москве в семье профессора Н.В. Бугаева, известного математика и философа. Андрей Белый был склонен к формальному экспериментаторству, с азартом естествоиспытателя превращал литературу в аналитическое действо, но птица вырывалась из рук, сами чувства, предмет творческого преображения, оставались необузданными, дикими, они мечутся в произведениях Белого, наделяя их оригинальностью, но при этом оставляя и автора, и читателя на произвол стихий. Белый не ведет читателя к цели, видимо, читатель сам должен находить выход из стихии его поэзии и прозы, некоторых это завораживает, например, восторженным поклонником Белого был Сергей Есенин.
Блок Александр Александрович (1880-1921) — родился в Петербурге в семье варшавского юриста. Рыцарский дух блоковской поэзии определяется восторгом, волнением и тревогой поединка — не столько против кого-то, сколько за что-то. Прежде чем начать писать, Блоку необходимо было представить себе серую цаплю. Когда серая цапля начинала мерещиться, Блок начинал писать. Земное существование Прекрасной Дамы он решительно отрицал, но при этом, похоже, верил в него.
Клюев Николай Алексеевич (1884-1937) — родился в деревне Коштуги Олонецкой губернии в семье урядника, сидельца в винной лавке. По признанию самого Есенина, Клюев всегда оставался его учителем. Известен случай, как Георгий Иванов зашел к Клюеву и застал его за чтением Гейне в подлиннике, на изумленный взгляд Клюев ответил: «Маракую малость по-басурманскому…», и далее: «Садись, сынок, садись, голубь. Чем угощать прикажешь?». Игра это была или искренняя нежность к ближнему? Думается, и то и другое. Пушкинскую самоиронию Николай Клюев воспринял и напрямую от Древней Руси, сохранившейся в глухих деревнях, дальних скитах и монастырях, в которых он расцвел как поэт.
Велимир Хлебников (Хлебников Виктор Владимирович) (1885-1922) — родился в главной ставке Малодербетовского улуса Астраханской губернии в семье попечителя улуса, ученого-орнитолога. Словотворчество Хлебникова характерно тем, что чем дальше от какого-либо традиционного словообразования и привычной лексической формы его слова, тем они ощутимее и реалистичнее. Камыши, названные времышами, предстают перед глазами почти в яви. К похожему реалистичному и одновременно диковинному словотворчеству способны маленькие дети. Тут невозможна прямая традиция, такое словотворчество всегда субъективно, интимно даже, и не может быть использовано как формальный прием. Однако традиция опосредованная возможна, если автор исходит из личностных ощущений, а не вторит чужому приему, так традицию словотворчества продолжил Даниил Хармс. Метафорические же инверсии Хлебникова подверглись более широкой преемственности, как со стороны современников, так и потомков, в частности, Леонида Губанова.
Гумилев Николай Степанович (1886-1921) — родился в Кронштадте в семье корабельного врача. Создатель поэтической школы акмеизма. Русские мальчики росли и, хочется надеяться, растут на приключенческих книгах Фенимора Купера, Вальтера Скотта, Роберта Стивенсона. В отрочестве человека волнует «Муза дальних странствий», потом это волнение перерастает в бытовые тревоги. Гумилев, георгиевский кавалер, дерзкий путешественник, охотник, поэт чести, сохранил чистоту своего отроческого волнения до последнего датированного приговором часа своей жизни. Он дал русской поэзии именно тот глоток воздуха, без которого она явно страдала.
Ходасевич Владислав Фелицианович (1886-1939) — родился в Москве в семье выходца из польской обедневшей дворянской семьи. Лирический герой Ходасевича считает себя хуже, чем он есть на самом деле, и пытается бравировать этой оригинальной отрицательностью; но природная положительность выводила Ходасевича к той прощающей печали, которая более состоятельно определяет достоинство его поэзии.
Тиняков Александр Иванович (1886-1934) — родился в селе Богородицком Орловской губернии в зажиточной крестьянской семье. Обладатель прозаического, романического по природе, сострадания, со-чувствия своим героям и одновременно четкого поэтического самоощущения. Противоречие поэтического «я» и прозаического сочувствования с трудом уживаются в одном сознании, требуется недюжинный интеллект, которым Тиняков обладал. Однако в рамках двоякой русской ментальности, в обстоятельствах резкого контраста нравственного выбора, свойственного русской духовной традиции, он сошел за социальную грань, что называется, опустился, проникся бесприютным цинизмом. И все же пафос стихов Тинякова уникален степенью доверительного трагизма и весьма ценен и поучителен для русской поэзии. Под конец жизни Тиняков ходил по улицам с табличкой на груди: «Подайте бывшему поэту».
Игорь-Северянин (Лотарев Игорь Васильевич) (1887-1941) — родился в Санкт-Петербурге в семье военного инженера. Ученик Константина Фофанова. Его жеманство имеет оттенок праведного юродства, трудно представить себе человека, способного просуществовать в такой позе всю жизнь, но Северянин похоже был актер, взявший на себя подвиг сыграть жизнь вопреки роковым обстоятельствам. После революции, которую он встретил в Эстонии, его манерность превратилась в растерянность, вызвавшую в нем новое, более прозрачное и простое поэтическое видение.
Ахматова Анна Андреевна (А.А.. Горенко) (1889-1966) — родилась в Одессе в семье инженера-механика флота в отставке. Анна Ахматова много лежала, есть такая фотография, на которой она лежит на кровати в своем величественном провидческом недуге. Ее сын, философ истории Л.Н. Гумилев, писал недурные стихи, но при этом утверждал: «Я — не поэт, я это знаю, потому что знаю, как работала моя мать».
Пастернак Борис Леонидович (1890-1960) — родился в Москве в семье художника Л.О. Пастернака. М. Цветаева считала Пастернака явлением природы, сравнивала с ветвистым дубом. Имеется в виду, если рассуждать более хладнокровно, чувственное начало поэзии Пастернака. Чувственность сильно дискредитирована пошлостью, но она — необходимое звено творчества и вообще всякого волевого акта. Показать духовные черты чувственности — задача, ставимая перед собой В.В. Розановым. Пастернак не определял перед собой такой конкретной задачи, своим творчеством он скорее являл ее разрешение. Причем, Пастернаку почти не требовались гривуазные атрибуты, с одухотворенной чувственностью он писал обо всем в мире.
Арсенева Клара Соломоновна (1889-1972) — родилась в Тифлисе в семье железнодорожника. Не очень известная поэтесса Серебряного века, метафорические инверсии некоторых стихотворений которой позволяю включить их в сборник избранной поэзии этого периода.
Клычков Сергей Антонович (1889-1937) — родился в деревне Дубровки Тверской губернии в семье сапожника-старообрядца. Касательно настоящей, неподдельной деревенской поэзии можно говорить об укладе стихов. И трагедией деревенского поэта является утрата деревенского уклада. Безбытность деревенской поэзии есть признак горестной безбытности деревни. Клычков осознанно страдал от одичания деревенского уклада. Есенин не сумел пережить этого в жизни, но сумел пережить в поэзии, Клычков же не сумел, он остался на пороге избы, но на этом пороге он обозначил сущность русского характера: «Я — с дубиной у порога, ты — с лампадой голубой!..».
Мандельштам Осип Эмильевич (1891-1938) — родился в Варшаве в семье мастера перчаточного дела, купца первой гильдии. А. Ахматова считала, что Мандельштам это явление ангельской природы. Что она понимала под этим, решать можно только самостоятельно. Почему-то Мандельштам крайне высоко ценил идеи французского философа Анри Бергсона, полагавшего, что мир это непрерывное становление, и только человеческое сознание разделяет его, исходя из своих склонностей и надобностей. Видимо, Мандельштаму тут импонировало качество мира и роль сознания в нем, ведь склонности и надобности у людей все же могут несколько различаться и изменяться.
Цветаева Марина Ивановна (1892-1941) — родилась в Москве в семье известного филолога и искусствоведа И.В. Цветаева. Цветаева отождествляла себя с бронзовым рыцарем Брунсвиком, стоящим над Влтавой в Праге. В то же время, строй ее стихов тождественен древнему духу православной Москвы. В каком-то смысле Цветаева не пережила революцию. Петрарка писал на жизнь Мадонны Лауры и на смерть Мадонны Лауры, — так Цветаева после революции, опять же, в каком-то смысле, писала на свою смерть.
Маяковский Владимир Владимирович (1893-1939) — родился в селе Багдати Кутаисской губернии в Грузии в семье лесничего. Маяковский не столько «наступил на горло собственной песне», сколько наступил на горло собственной славе. Прославление со стороны советского официоза исказило представление целых поколений о его поэтическом лице. Между тем, не только ранний Маяковский хорош, Маяковский тех времен, когда Б. Пастернак от восторга перед его талантом думал бросить писать стихи. Наряду с плакатными стихами он продолжал создавать шедевры своего отрицательного обаяния. Более того, он продолжал совершенствоваться, в чем не позволяют усомниться его последние неоконченные вещи.
Иванов Георгий Владимирович (1894-1958) — родился в имении Пуки Ковенской губернии в семье подполковника в отставке, происходившего из полоцких дворян. Виднейший поэт русской эмиграции, в России поэтическое лицо Иванова имела совершенно иные черты. Его поэзия, выразимся так, орбитальна, он словно бы вращается вокруг чаемой планеты, но по законам физики не может к ней приблизиться, хотя видит ее очень отчетливо. Планета эта, разумеется, Россия, прошлое. Однако такой взгляд извне не делал Иванова ханжой и снобом, скорее, наоборот. Один из немногих в своем окружении, он признал большой талант Есенина, более того, отказал себе в способности полноценного осознания его величины. Понимание своего непонимания древнее и потому, видимо, достаточно редкое и очень ценное умение.
Есенин Сергей Александрович (1895-1925) — родился в селе Константинове Рязанской губернии в крестьянской семье. Поэт Георгий Иванов писал, что Есенин для новой, постреволюционной России то же, чем был Пушкин для России дворянской. При этом Георгий Иванов отказывался судить о сугубо художественных достоинствах поэзии Есенина, считая, себя и своих современников неспособными оценить Есенина по достоинству. Иван Бунин относился к Есенину с резкой неприязнью, усматривая в его стихах расчет и лицемерие, то есть, как и констатировал Георгий Иванов, не постигал их достоинств. Есенин действительно стал народным поэтом, его стихи вызывают и в искушенном, и в малограмотном читателе иррациональные любовь и нежность. Дело, видимо, в том, что литературное совершенство не рождается на мертвом месте, Есенин улавливал живое движение души русского человека — ее грацию и трагический пафос, ее смуту и ее безобразие, ее умильность и жестокость. Может быть, именно это нравственно и эстетически возмущало аристократически настроенного И.А. Бунина.